Дневник мамы первоклассника - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Я помогла сыну одеться – белая наглаженная рубашечка, брюки, новые ботинки.

– Маша, посмотри, у него же все лицо в шоколадном йогурте, – сказал муж, – надо умыться.

Вася двумя привычными движениями – белыми рукавами рубашки – стер остатки йогурта.

– Вася! – в панике заорал муж.

– Ничего, все равно в куртке, не видно, – махнула рукой я.

– Как это не видно? Вы что, совсем уже? – Муж чуть в обморок не свалился. – Надо переодеваться. Срочно. У нас есть запасная белая рубашка? Почему у нас нет запасной белой рубашки?

Я тем временем уже успела переодеть сына в чистую рубашку. Мы стояли в прихожей. Вася держал белые хризантемы.

– Пойдем, пойдем, – торопил сын.

– Сейчас. Я еще не готов, – отвечал муж, который встал раньше всех и собирался тоже дольше всех. Он один раз снял ботинки и пошел за мобильным телефоном в комнату, потом ходил за ключами, потом за носовым платком…

– Не волнуйся ты так, – сказала я.

– А я и не волнуюсь! – заорал муж.

Во дворе школы толпились дети с родителями. Собирались, как я и думала, минут сорок. Детей построили по парам и сказали, что сейчас пойдем. Через десять минут еще раз построили. И еще через десять минут.

– Мама, – закричал мальчик, – у меня букет тяжелый! Можно я его уже отдам учительнице?

– Нельзя, – сказала мама.

– Вот же учительница. Пусть возьмет и сама держит. А то я больше не могу, – возмутился мальчик.

– Рано, – ответила мама.

– Посмотрите, у меня глаз нормальный? – обратилась ко мне другая родительница.

– Да, все в порядке, – ответила я.

– А то букетом в глаз попали, – пояснила она. – Ой, смотрите, девочка в гольфиках. У нее же ноги синие и в пупырышках. Мамаша с ума, что ли, сошла? Я на своего колготки надела. Холодно же.

А дети тем временем не могли оторвать взгляд от гипса учительницы. Из гипса торчали посиневшие от холода пальцы с красным педикюром.

– Сколько еще здесь стоять? – спросил мальчик у всех взрослых сразу. Он держал за руку девочку, которая сладко спала стоя. Ровненько стояла и спала, прижавшись щекой к букету. Глядя на нее, я тоже начала позевывать. – Я не хочу стоять, я хочу уже в класс, почему мы не идем? – возмущался мальчик.

– Видишь, все стоят, никто не ноет, – попыталась подбодрить его мама.

– Ну и что? А я буду ныть. Я посидеть хочу.

– Перестань себя так вести.

– Не перестану. Все, я пошел сам. – Ребенок отцепился от спящей девочки. Та открыла глаза, поморгала и опять заснула.

– Ладно, – сдалась мама мальчика, – потерпи еще немного, а потом мы пойдем в детский магазин покупать тебе подарок. Договорились?

– Большой? – уточнил мальчик.

– Средний.

– Я тоже хочу подарок, – сказал Вася.

– И я хочу, – проснулась девочка.

– И я, и я, – пронеслось по шеренге.

– Будет, все будет, – дружно зашипели мы, мамы.

– А подарки каждый день после школы будут? – уточнил тот мальчик.

– Нет, не каждый, – сказала мама.

– А почему?

– Потому что подарки дарятся только по праздникам.

– А когда следующий праздник?

– Когда ты школу закончишь, – ответила мама и, подумав, добавила: – на одни пятерки и четверки.

Дети этот диалог слушали внимательно.

– А сколько еще учиться? – спросил Вася у мамы мальчика.

– Долго. Одиннадцать лет, – ответила мама.

Мы сделали большие глаза, потому что дети глубоко задумались и неизвестно, чем это могло закончиться. Нам уже надоело выстраивать их по парам.

– Когда вы закончите первый класс, мы вам тоже сделаем подарки, – сказала другая родительница, предотвратив нытье и скандал.

– Надо было бабушку с дедушкой позвать, – сказала я мужу, – все с родственниками.

Там действительно была одна девочка из другого класса, вокруг которой толпилось человек пятнадцать. И всем находилось дело – они вытирали ей рот, поправляли бантики, забирали и отдавали букет, фотографировались по отдельности и все сразу.

– Не надо бабушку, – сказал муж, – она бы… я даже боюсь подумать, что бы она сделала.

– Что?

– Как минимум напоила бы всех родительниц шампанским, накормила бы детей беляшами или пирожками, устроила бы танцы и вышла замуж за завхоза. И это только навскидку, – перечислил муж, – а потом они бы все пошли к нам пить кофе с коньяком.

– Выпить бы сейчас, – сказала родительница.

– И закусить. Я позавтракать не успела, – ответила ей другая мама.

– Еще на работу ехать, – понуро заметила первая.

Наконец пошли. Линейка прошла мирно и быстро – накрапывал дождь. Выпустили белых голубей, которых дети не заметили. Все мамы спрашивали: «Голубей видели?» Дети говорили, что никаких голубей не было. Зато все заметили, как в окне застряли воздушные шарики. Там их выпускали из двух открытых окон. Одна учительница выпустила, а у другой шарики никак не улетали. Она их и так выпихивала, и сяк. Дети не хотели, чтобы шарики улетали в небо, поэтому расстроились. А сонная девочка даже расплакалась.

Пронесли девочек с колокольчиками. Один мальчик-выпускник пробежал дистанцию почти бегом – ему досталась крупненькая первоклассница. Она изо всех сил трясла колокольчиком, подпрыгивая на плече длинного и тощего юноши.

Линейку быстро свернули – все замерзли. Потом первоклассников разобрали одиннадцатиклассники и повели назад в школу. Я фотографировала, поэтому услышала, как девочка-выпускница говорит Васе:

– Давай ручку, бедненький… Ты еще не знаешь, что тебя ждет.

– А ты меня будешь ждать? – спросил Вася.

– Нет, не буду, – сказала она.

– Жаль. Я бы тебе свою комнату показал, – сказал Вася.